kiss you, 51 - 11 декабря 2009 20:12

Сейчас только добралась до стихов...... :angel: ....да :angel:

А ведь стих хорош...
- хотя и неровный.

автор всех текстов - http://www.stihi.ru/avtor/karelianka

[B]некоролевская охота[/B]

ты узнаешь его в момент -
боковое зрение выделит, выдернет из толпы.
ты процедишь сквозь зубы:
тебе-то уже не пристало считать столбы,
и пускай другие себе разбивают лбы -
хватит всех этих тонких эльфов, наследных принцев,
хватит этих холодных рук, голубых кровей, -
эй, расслабься, сиди спокойно, дыши ровней;
он красив настолько, что лучше глазам не верь,
он красив настолько,
что хочется отодвинуться.

но потом себе скажешь:
я ведь душу не продаю,
ничего не теряю, была не была, твою
же налево, - ведь жизнь короткая, он - так юн,
взгляд такой голубой и чистый,
пряди светлые, не запястья - речной тростник;
сразу видно - не нюхал пороху, в переулке не знал резни
и любовью большой не бит.
что случится со мной? вот с ним
может всё случиться.

и тогда ты спокойно бросишь весь арсенал -
что умеешь, и чем владеешь, и в чём сильна, -
всё на то, чтобы рухнула мраморная стена
и сдалась охрана.
там, куда он идёт, будешь ты - ненавязчива, весела
и случайна;
начнёшь для него писать, не вставая часами из-за стола;
он тебя позовёт куда-то -
ты скажешь: моя взяла,
всё идёт по плану.

ты расспросишь о нём знакомых, насколько позволит такт,
с осторожностью, достойной применения на других фронтах -
например, в разведке.
бить тяжёлыми ядрами малых птах
не пристало, - но ты не станешь жалеть обоймы.
но, когда на входе в удушливый кинозал
он положит ладони на плечи и заглянет тебе в глаза, -
ты почувствуешь, как в позвоночник втыкает молнию
неведомая гроза

и поймёшь, кто из вас был пойман

[B]неинтересно[/B]

стало пластмассовым небо над головой,
стала волшебная палочка - вдруг - железкой.
вы извините, но я ухожу домой.
нет, не обидел. мне просто неинтересно.

просто теперь я не знаю, зачем я здесь,
в этом дурацком платье, в косынке детской.
как умудрились вообще мы сюда залезть?!
не понимаю. мне больше неинтересно.

всем хорошо, вон, смотри, отовсюду - смех;
мне не смешно и не весело, хоть ты тресни.
мальчик мой, нет, ты по-прежнему лучше всех, -
я виновата. мне больше неинтересно.

мне говорят - дура! дура! смотри: сдалась!
мне говорят - мы так славно играли вместе.
мне говорят - вы команда, куда без вас?
мне очень стыдно. мне больше неинтересно.

много других детей у нас во дворе,
много песочниц, качелей, высоких лестниц.

просто есть правило в каждой моей игре -
встать и уйти,
если больше неинтересно.

чья-то женщина, чья-то девочка, чья-то дочка;
чья-то точка не-отправная – и чья-то точка
невозврата;
чьи-то мурашки по позвоночнику,
чей-то ад.
у меня – ничего, кроме взглядов твоих оленьих,
ни кола, ни двора, ни права касаться твоих коленей;
но
я живу с тобой,
живу с тобой в одно время, –
я богат.

у меня – ничего, кроме слов и крепкого чая;
ты уйдёшь через час, тебя кто-то опять встречает,
твой бумажный кораблик на чьих-то волнах качает –
только я,
только я не чета им, и я ни черта не сдался,
если здесь и бывает шанс – у меня все шансы:
я умею с тобой,
умею с тобой смеяться, –
ты моя.

[I]с любимыми не расставайтесь[/I]


боги знают, в каких морях, у каких штурвалов он стоял, пока ты распускала, ткала, вышивала; получала весть - и немедленно оживала, вспоминала, как смеются и говорят. а потом соблюдала снова манеры, меру, в общем, всё, как и полагается, по Гомеру; было плохо со связью, значительно лучше - с верой, что, по правде, не разделяют людей моря.

долетали слухи о сциллах, огромных скалах, о суровых богах, о том,
как руно искал он; ты ткала и пряла, ты шила и распускала, на людей привыкала не поднимать ресниц. и узор становился сложнее и прихотливей - из-под пальцев рождался то зимний сад, то весенний ливень; зажимала нити в ладонях своих пытливых - и они становились цветами, чертами знакомых лиц.

..сколько раз жёлтый диск в воду синюю окунулся, сколько раз горизонт зашипел, задыбился и всколыхнулся; в это трудно поверить, но он наконец вернулся, - он ступил на берег, и берег его признал. он - не он, в седине и шрамах, рубцах, морщинах, он - с глазами, полными тьмы из морской пучины, - он спросил у людей: приходили ли к ней мужчины, он спросил у людей: принимала ли их - она?

и в глазах людских он увидел - страх, и печаль, и жалость; "вышла замуж? позорила имя моё? сбежала?" - "нет, живёт где жила, чужих детей не рожала; нет, не принимала, все годы была верна. прежде, правду сказать, женихи к ней ходили стаей, - но уж десять лет, как навещать её перестали: не ходить бы и вам, - она вряд ли кого узнает, кроме ткацких станков да, быть может, веретена"

"что вы мелете? я иду к ней, и не держите" - "там, где жили вы - не осталось в округе жителей; вы и сами, правитель, увидите и сбежите - что ж, идите, так и случится наверняка. двадцать лет вас жена любимая ожидала, всё ткала и пряла, и шила, и вышивала, - и за долгие годы негаданно и нежданно превратилась в огромного паука"

"да, теперь она - о восьми ногах, - в ритуальном танце этих ловких ножек храбрец не один скрывался; уж она своё дело знает, не сомневайся.. впрочем, к ней-то - кому бы, как не тебе, сходить? та, кого называют Арахной - и мы, и боги, - слишком многих встречала в сетях своих - слишком многих. только ты, Одиссей, герой, только ты и мог бы этот остров от мерзкой твари освободить"