Уже Другая
Разве это имеет значение?
Не нужно.
Не принимай в душу.
Это просто слова, потерявшие связи и ставшие дикими.
Вечер хохлится в дальнем углу, вздыхает горюшей:
потёртый, усталый, рдеющий отвергнутыми гвоздиками.
Она отрыдает вскоре, отыстерит.
Успокоится.
Ещё дрожащими пальцами вытащит из пачки тонкую сигаретку.
Закурит взатяг, посмотрит долго глазами тёмной бессонницы
и выдохнет хриплым от недавних слёз голосом:
— Квиты... детка...
Постой на расстоянии удара, обведи на память чеканный профиль —
как ни крути, но она красива без дураков — настоящим.
Потом вы почти спокойно обсудите масштабы случившейся катастрофы,
и каждый лишний из парной твари что-нибудь, да обрящет.
Много позже, часа через три — или минут через десять —
ты закроешь дверь в эту жизнь мягко, почти без звука.
Пойдёшь туда, где надежда ждёт, окна не занавесив.
Волнуется, но делает вид, что читает, щурится близоруко.
Это — важно.
Разве всё остальное имеет значение?
Не слушай.
Это слова-фантомы, шуршащие мимо сознания, как язык суахили.
Но у них цепкие коготки — и поэтому не открывай душу,
пока она заполошно глотает эти "... любила... любил... любили..."